Дата публикации: 28 февраля 2018, просмотров: 1201.
Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) признал нарушение права на медпомощь по делу двух российских заключенных. Власти не оказывали необходимого лечения, а также не предоставляли обезболивающие, сделал вывод Страсбург, назначив заявителям выплату в €30 тыс. Во ФСИН говорят о нехватке врачей в пенитенциарной системе, но заверяют, что принимают меры по совершенствованию медико-санитарного обеспечения заключенных. Тем временем Росздравнадзор переходит на новые правила контроля за состоянием здравоохранения в местах лишения свободы.
Как стало известно “Ъ”, ЕСПЧ нашел нарушения в медицинском обеспечении двух осужденных россиянок, присудив каждой по €15 тыс. компенсации. «Суд установил нарушение ст. 3 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод (запрет бесчеловечного обращения) и ст. 13 (право на эффективные средства правовой защиты)»,— сообщил “Ъ” руководитель правозащитной организации «Зона права» Сергей Петряков, представлявший интересы заявительниц.
Одна из них, 28-летняя Мария Бахтеева, болела раком. «Она содержалась в Санкт-Петербурге в тюремной больнице имени Гааза,— говорит господин Петряков.— Лечащий врач признавал, что у них нет онкологов, нет лицензии, чтобы лечить такие заболевания». Получив жалобу в 2016 году, ЕСПЧ оперативно отреагировал на нее, потребовав перевести больную в специализированный онкоцентр. «4 апреля 2016 года было решение о переводе, а 6 апреля она умерла в тюремной больнице»,— говорит юрист. В Страсбурге погибшую представлял ее брат. ЕСПЧ в своем решении подчеркнул, что заключенная страдала от нехватки обезболивающих средств и необходимого лечения.
Вторая заявительница, 48-летняя Елена Пальцева, отбывает наказание в колонии Нижегородской области. На сайте ЕСПЧ указано, что у нее ВИЧ четвертой стадии (заявители подписывают согласие, что их данные будут обнародованы). «Отсутствие тестов на антитела в течение четырех лет, отсутствие регулярных анализов крови в этот же период, семь необоснованных замен препаратов для антиретровирусной терапии за два с половиной года, отсутствие обследования эксперта по инфекционным заболеваниям…»,— перечисляет нарушения суд в решении. «Елена Пальцева писала жалобы в Генпрокуратуру, а потом направила жалобу в Страсбург, ее коммуницировали. Мы подключились, подготовили независимое заключение врачей на основании ее медкарты»,— рассказывает господин Петряков.
Юрист говорит, что у «Зоны права» количество положительных решений ЕСПЧ по жалобам российских заключенных на неоказание медпомощи перевалило за десяток. Некоторые споры с государством заканчивались выплатами по мировым соглашениям. «Но власти обычно отказываются идти на мировую»,— добавляет юрист. Еще около десяти жалоб ждут коммуникации.
По данным Минюста РФ, в учреждениях ФСИН России в 2017 году умер 3071 человек (на 337 меньше, чем в 2016 году), из них около 2,5 тыс.— от заболеваний. При этом еще 2341 человек был освобожден от отбывания наказания из-за тяжелой болезни, обычно речь идет о заболеваниях уже в терминальных стадиях.
В управлении организации медико-санитарного обеспечения ФСИН России говорят, что работают над «совершенствованием организации медико-санитарного обеспечения». «У нас 20 466 медработников, из них 7 тыс. врачей, 13 тыс. сотрудников среднего медицинского персонала,— заявила первый замначальника управления Ирина Ларионова в Общественной палате РФ в конце прошлого года.— Укомплектованность врачами в целом составляет 82%, а укомплектованность средним медицинским персоналом — 91%». Она признала, что «есть регионы, где густо, а где пусто», и пояснила, что ведомству пришлось менять штатное расписание, переводя врачей отдельных специальностей в те регионы, где они были более необходимы. Порой нужных специалистов просто нет. Например, по словам госпожи Ларионовой, год назад в структурах ФСИН работало всего 28 протезистов, и хотя к концу 2017 года их количество выросло почти вдвое, эти специалисты есть только в крупных медцентрах.
По данным аппарата уполномоченного по правам человека в РФ, треть обращений, поступающих от заключенных, это жалобы на отсутствие медпрепаратов. Причем ежегодно лекарства заканчиваются в первом или втором кварталах, это связано с проведением конкурсов на закупку лекарств. «К нам приходят жалобы на отсутствие лекарств независимо от времени года»,— говорит эксперт фонда «В защиту прав заключенных» Надежда Раднаева. Она отметила, что ФСИН России на все обращения активистов отвечает, что нарушения не подтвердились, зато Росздравнадзор зачастую дает противоположные ответы.
Замруководителя Росздравнадзора Ирина Серегина рассказала на круглом столе в ОП РФ, что в 2015 году в учреждениях ФСИН России была проведена крупная проверка: «Результаты были нерадужные. Нормативный документ, который регулирует проведение ведомственного контроля, на момент проверки не существовал». Тогда же была выявлена масса нарушений, в том числе те, на которые заключенные жаловались в ЕСПЧ. В 2016 году ФСИН пришлось выполнять предписания от Росздравнадзора. «Нарушения в большей массе были ликвидированы»,— отметила госпожа Серегина. Она подчеркнула, что в 2018 году Росздравнадзор переходит на риск-ориентированный подход: для поднадзорных учреждений будет определен уровень риска нарушений требований. При чрезвычайно высоком уровне риска проверки Росздравнадзора будут проходить раз в год, при высоком — раз в два года и так далее. Так что ФСИН России придется переходить на самоконтроль в медицинском обеспечении, а индикатором уровня риска станут жалобы от осужденных, в том числе в ЕСПЧ.
